№7
Игорь Померанцев
Мой маленький Израиль
версия для печати (57111)
« ‹ – › »
В детстве я жил в Израиле. Назывался он Черновцы. Сначала мне об этом сказал отец. На мой вопрос, бывал ли он за границей, он ответил: “Мы живем за границей”. Но не уточнил, за какой именно. Я знал, что евреи живут не только в Черновцах, но и в Москве, Киеве, Ленинграде. Но столичные евреи жили другой жизнью: они все без исключения были людьми богатыми и достойными. А у нас евреи были разные: валютчики, врачи, проститутки, шпана, спортсмены, среди них участник Олимпийских игр, чемпионы Украины и СССР. Я вообще в детстве считал, что самые лучшие спортсмены в мире – евреи, особенно борцы и боксеры. О том, что есть такая страна Израиль, я узнал очень рано. Из Черновцов даже в самые лютые холодные войны в Палестину уезжали навсегда. Я очень сочувствовал Израилю: в шестидесятые годы туда ехала еврейская нищета – матери-одиночки с сопливыми детьми, инвалиды, которых гноили в чуланах любящие родственники, рецидивисты, поэты, писавшие на никому не нужном идише. Это был мутный ручеек, который, как мне тогда казалось, может загрязнить чистые водоемы Израиля, созданные в пустыне еврейским гением. Мои еврейские друзья в пику люмпенам и неудачникам, закончив школу, уезжали в Сибирь и там в пятнадцать лет становились докторами физико-математических наук. Почему они выбирали Сибирь, я не особенно задумывался. Это было вполне в духе приключенческих романов, которыми я тогда зачитывался. Но понемногу ручеек наливался, раздавался вширь, пока окончательно не вышел из берегов. В то время я уже читал другие романы и писал скорбные стихи:
А было время, помнишь, на перрон
бесплатно не пускали и за вход
взимали рубль старыми, тогда
еще охотно плакалось, а ныне –
и это уж не первый год –
чешуйки ящеренок не прольет.
Вот ящерица юркнула. Вагон
так узок, словно я виски
руками стиснул.
Мы не увидимся. Ужасен проводник.
Сыреет в тамбуре его постельный лик.
Прижмись к моим губам, и я, как стеклодув,
добуду поцелуй, прозрачный, хрупкий,
сжимая ящеричный хвост подруги.
В закрытом пограничном городке
глаза нуждались в носовом платке
от умиленья: все тот же цвет,
все тот же колорит,
что степь и униформы
так роднит.
Мы не увидимся. В уборной на вокзале
на миг в рукопожатии умрем,
я пошатнусь, в лицо дыхнет карболка,
к глазам моим притронется иголка,
чтобы сломаться.
В этих вагонах уезжали уже не бесприютные одиночки, а тысячи, десятки тысяч. Моды на Америку в Черновцах не было. Все ехали в Израиль. Мне казалось, что я чуть ли не лично знаю всех израильтян, по крайней мере всех новых израильтян, поскольку родом они из Черновцов. Я так близко стоял к этому потоку, что меня в конце концов тоже смыло и понесло. А в Израиле я впервые побывал, когда мне было уже под сорок. Он оказался огромной страной, населенной огромным народом. И ни одного, ни одного из тех самых черновицких “израильтян” я не встретил ни на Мертвом море, ни в Иерусалиме, ни в Кфар-Дароме.
4 месяца назад
5 коммент.:
сил'но написано. все слова прочувствовалис' в костях.
Интересный воспоминания. Хм. "Мы живем за границей". Помнится, что-то подобное мне пытались объяснить в Израиле, что, мол, я здесь дома, а до того была в изгнании. Странно, почему 11-летнюю девочку эти слова не превратили из экспатрианта в репатрианта? :)
Маша.
Аноним - анониму(Маше)
--------------------------------------------------------------------------------
Автор прав! В какие мы только глупые ситуации по жизни не попадаем.
Ночь, еще пацаном иду по улице, впереди какой-то мужчина. Больше никого, сдуру спросил: Не подскажите, сколько время?
Он остановился, повернулся ко мне, взмахнул рукой и побежал.
Очнулся я в больнице с травмой головы, мужик оказывается в меня кирпичом запустил. С тех пор уже лет 30, временем не интересуюсь!
Машеньке.
Не думаю, что тебя устроит мой ответ.
Но думаю, что причина в том, что с чем сравнивать: жизнь в эвакуации, в челябинском бараке, в приспособленном под жильё сарае(это наша черновицкая квартира), вечные очереди и толчея в транспорте, необходимость уехать снова в Челябинск( иначе бы и не поступила в ВУЗ), там народ ещё не был поражён бациллой шовинизма, как сейчас.
И жизнь 11-летней девочки, у которой с самого рождения была своя комната, которой неизвестно чувство голода, которая к 11-ти годам уже имела возможность побывать в Болгарии, Германии, Турции,Израиле , Голландии (надеюсь, я ничего не пропустила).
У этой девочки была возможность к 11 годам изучать английский и немецкий, а побывав в Израиле, ещё и выучить иврит.
Машенька, мне очень странно, что ты спрашиваешь " почему?".
А может быть причина в том, что ты испытала определённый дискомфорт в Израиле?
Человек должен жить там, где ему хорошо.
Помнишь притчу про половину стакана? Мы с тобой смотрим на одно и то же, но тебе видно, что стакан наполовину пуст, а я вижу, что этот же стакан наполовину полон.
Я тоже приведу один пример из нашей жизни. Его описал Виктор Шендерович.
Это про разные точки зрения.
Один — один
В день убийства Анны Политковской еду в позднем полупустом вагоне московского метро. Настроение соответствующее. Напротив сидит мрачный гражданин. Мы встречаемся глазами, и он говорит:
— Во беспредел!..
Я киваю, соглашаясь.
— У Израиля выиграть не можем! — заканчивает свою мысль опечаленный россиянин.
Отправить комментарий