Бойцы разговорного жанра
Журнал «Огонёк» № 4 (5163) от 31.01.2011
Израильские власти считают аэропорт Бен-Гурион под Тель-Авивом самым безопасным в мире. При этом главный рубеж безопасности -- совсем не сканеры и не металлоискатели
Израиль — родина терактов в аэропортах — своим примером доказывает, что справиться с этой проблемой по силам не спецслужбам, а обществу
Владимир Бейдер, Иерусалим
После взрыва в Домодедово российским правоохранительным органам стали активно колоть глаза Израилем: почему, мол, у них могут предотвращать теракты в аэропортах, а у нас — нет?
Такие упреки и сравнения, выражаясь израильской лексикой, "нелегитимны": Россия — не Израиль, и все тут. Но и неизбежны: с постоянной угрозой терактов в странах не исламского мира, кроме Израиля, сталкиваются только в России. Однако у народа Израиля (именно народа, а не только спецслужб) дольше опыт и глубже выводы. Я жил в Иерусалиме, когда взрывы самоубийц происходили каждый день. Каждый! Такое не может не отразиться на национальном и даже на индивидуальном самосознании. Отсюда — особый, если опять же воспользоваться израильской терминологией, "менталитет" и "мотивация".
Где надо распоясываться
С таким багажом в подсознанке израильтян многое удивляет в России. Я, например, никак не могу привыкнуть к двум вещам: почему в Москве меня не заставляют открыть сумку при входе в универмаг (даже, бывает, застываю в дверях в ожидании шмона) и почему заставляют каждый раз разуваться и распоясываться при досмотре в аэропорту.
Ведь если есть подозрение, что любой из пассажиров может попытаться пронести взрывчатку в каблуке или в стельке, почему нет опасений, что кто-то из покупателей захочет пронести бомбу в сумке (что гораздо удобнее) в универмаг, где народу не меньше? Где логика? Чем авиапассажир, которого идентифицировать можно по паспорту, подозрительнее безымянного покупателя, о котором неизвестно ничего?
В Израиле — наоборот. При входе в универмаг (а не при выходе из него) и в любое помещение с большим потоком посетителей охранник сумки проверяет у всех и проводит по телу ручным металлоискателем, если нет стационарной рамки. А вот в аэропорту нет — босиком под рамку гонят в обязательном порядке, по моему опыту, только в России и США.
В том же Домодедово собраны едва ли не все известные миру способы досмотра, все формы причинения неудобства пассажирам ради их же, козлов, спасения. Для сравнения напомню: когда рентгеновские установки личного досмотра (так называемые сканеры) задумали установить в Бен-Гурионе, шум поднялся аж до кнессета и не утихал месяцами. Ультра-ортодоксы грозили бойкотом "Эль-Аля", а это большие деньги. Правозащитники устраивали демонстрации. Как, любой нас увидит голыми? Администрация аэропорта клялась, что женщин будут досматривать исключительно женщины, мужчин — мужчины, как на хасидской свадьбе, снимки будут тут же стираться. Да? А вдруг — случайно, за деньги или какой-нибудь WikiLeaks подглядит?..
Теперь этот сканер стоит на пункте таможенного контроля в зоне прибытия. Ни разу не видел, чтобы кого-то там проверяли. Словом, если по внешним признакам, то Домодедово выглядит аэропортом с самыми строгими мерами безопасности, а Бен-Гурион — с самыми никакими.
Откуда что пошло
4 октября 2001-го над Черным морем, в районе Керчи, взорвался пассажирский самолет ТУ-154 авиакомпании "Сибирь", выполнявший рейс из Тель-Авива в Новосибирск. Я был тогда за границей, жадно ловил все новости. Вскоре выступил министр транспорта и генерал запаса Эфраим Снэ. Версия теракта исключена, заявил он. Почему? Потому что в аэропорту Бен-Гурион пронести взрывчатку на борт невозможно.
"Ну и наглец" — подумал я. Хоть бы не позорился с этой поспешной ложью: ясно же, что теракт! Оказалось — нет. Самолет был сбит ракетой С-200 украинской ПВО. У них шли учения — промазали, но попали. А министр был прав. Откуда такая уверенность?
"Каждый пункт наших инструкций по безопасности,— сказал мне один высокий чин в гражданской авиации,— написан кровью. Поэтому и выполняется неукоснительно".
Начать надо с того, что особый режим безопасности был введен после первого теракта в истории аэропортов, который произошел здесь же — в Бен-Гурионе (тогда он назывался "Лод"), и тоже в зале прибытия.
Вот обстоятельства: 30 мая 1972 года три боевика "японской Красной армии", прошедшие подготовку на тренировочной базе ООП в Ливане, прибыв из Рима рейсом "Эр-Франс", получили багаж, достали из него "калаши" — и открыли огонь от живота веером по пассажирам. Погибло 26 человек, из них 11 — христианские паломники.
Именно после этого Федеральное управление гражданской авиации США потребовало от частных авиакомпаний досмотра всех пассажиров и их багажа на предмет выявления оружия и взрывчатых веществ. А в Бен-Гурионе ввели многоуровневую систему безопасности, не имеющую аналогов в мире.
Суть ее, объяснили мне знающие люди, состоит в том, что невозможно досконально проверить всех пассажиров — не хватит ни времени, ни сил, ни технических средств. Надо выявить тех, кто действительно может представлять опасность, и вот их уже проверять со всей тщательностью, на которую способны израильские спецслужбы.
Собственно, вот и все. При этом и самолеты улетят по расписанию, хотя все вызвавшие малейшее подозрение будут детально допрошены, их показания проверены по компьютерным данным, сами они, если понадобится, обысканы до трусов и глубже, а их вещи прощупаны вплоть до швов на чемоданной обшивке — тщательней, чем любым "раздевающим сканером".
Как это делается в Израиле
КПП на въезде в территорию аэропорта вам не удастся проехать молча. Охранник (парень или девушка) склонится к окну машины, внимательно, без стеснения, оглядит вас и пассажиров, приветливо скажет: "Шалом!" Даже если вы конченый мизантроп — надо отвечать. Если по одному вашему "Здрасьте" он не поймет, что хотел, то продолжит расспрос: как дела, откуда едете, куда летите? Лишь определив акцент и степень взволнованности, пожелает счастливого полета и пропустит дальше (мимо автоматчика, который тоже не зевает в предрассветный час, а смотрит на вас в упор через лобовое стекло).
Все, тест пошел.
Если на этом этапе по вашему поводу возникли подозрения, за те несколько километров, что вы едете до терминала, там уже подготовились к встрече — вы уже под колпаком, за вами следят, среагируют на любое подозрительное действие, а то и сразу отведут в сторону поговорить.
Впрочем, беседы со службой безопасности не избежит никто из пассажиров. Эти мальчики и девочки (как говорят, в основном, студенты на полставки), которые лениво обходят пассажиров в очереди к сектору регистрации и, проверив документы, задают дурацкие вопросы,— уникальный израильский спецназ.
Я не знаю ни одного летавшего с "Эль-Аль" (крупнейшей авиакомпанией Израиля, которая имеет репутацию самой безопасной в мире.— "О".) и вообще через Бен-Гурион (включая меня самого), кого бы эти миловидные зануды хотя бы раз не вывели из себя. Про их зашоренность, тупость, бестактность, маниакальную подозрительность и полное отсутствие чувства юмора ходят анекдоты. Но это в первую очередь благодаря их умению Бен-Гурион — самый безнадежный аэропорт для террористов. И в то же время — самый либеральный по методам досмотра основной массы пассажиров. Здесь не только не разувают, но — не поверите! — разрешают проносить с собой воду и даже выпивку.
Разговорчики вне строя
Директор компании "Эль-Аль" по восточно-европейскому направлению Игорь Вайсбурд рассказал мне такой эпизод, произошедший на его глазах.
Проходя курс организации безопасности, оказался он в Лондоне. Восхитился видом охранников в "Хитроу" (двухметровые супермены, увешанные оружием и электронными причиндалами), пришел в восторг от совершенства местных технических средств контроля безопасности. Ну и отправился после проверки в сектор "Эль-Аль" на тель-авивский рейс, где с этими уже насквозь просвеченными пассажирами принялись работать мальчики и девочки собственной службы безопасности авиакомпании, бледно, мягко говоря, выглядевшие на фоне лондонских суперменов.
Была среди пассажиров беременная женщина с двумя детьми — держала за руку девочку и маленького мальчика на руках. По всем инструкциям — контингент наименьшего потенциального риска, таких вообще, как правило, не проверяют. Но у "Эль-Аль" свои правила: говорить надо со всеми. Разговорились. Англичанка, студентка. А что у вас в этой сумочке? Детское питание. Какое? Не знает — муж собирал. А кто у нас муж? Тоже студент, вместе учимся в Лондоне, он из Эмиратов. Собирались на каникулы к его родителям, но у него еще экзамены. Она и решила навестить пока подругу в Израиле, чтобы уже оттуда — в Дубай.
Раскрыли сумочку. Она оказалась с двойным дном. Там была бомба. Взорваться она должна была, когда самолет пролетал бы над морем.
Такие вот разговорчики...
Почему это не воспроизводится
Многие службы безопасности аэропортов примеривались к израильской "разговорной" системе. Недавно приезжала изучать этот опыт министр национальной безопасности США Джанет Наполитано. Вывод: в Штатах это неприменимо — слишком несопоставимы масштабы.
Но и страны с меньшим количеством громадных аэропортов, чем в США, отказывались от внедрения израильского опыта. И дело, конечно, не в пассажиропотоках (система, действующая в "Эль-Аль" и Бен-Гурионе как раз и направлена на то, чтобы разбивать их на "ручейки"). Составить похожий вопросник, позаимствовать инструкции — тоже, само собой, не проблема.
Проблема в другом: найти нужное количество сотрудников с таким же, как у израильских, уровнем мотивации. Просто эта работа требует абсолютной ответственности и подсознательного ощущения, что ты защищаешь от смерти свою страну, своих родных и что это — твой личный фронт.
В Израиле в результате горького опыта это есть. А больше нигде, похоже, и нет. Тем более нет этого в стране, где после страшного теракта с десятками невинных жертв национальные телеканалы не меняют сетки вещания, продолжают крутить сериалы и развлекательные шоу. Пока трагедия не становится общей, неоткуда взяться общей ответственности. И никакой чужой опыт тут неприменим.
Так что нечего пенять на ленивых ментов. Пенять надо на себя — не на зеркало.
Журнал «Огонёк» № 4 (5163) от 31.01.2011
Израильские власти считают аэропорт Бен-Гурион под Тель-Авивом самым безопасным в мире. При этом главный рубеж безопасности -- совсем не сканеры и не металлоискатели
Израиль — родина терактов в аэропортах — своим примером доказывает, что справиться с этой проблемой по силам не спецслужбам, а обществу
Владимир Бейдер, Иерусалим
После взрыва в Домодедово российским правоохранительным органам стали активно колоть глаза Израилем: почему, мол, у них могут предотвращать теракты в аэропортах, а у нас — нет?
Такие упреки и сравнения, выражаясь израильской лексикой, "нелегитимны": Россия — не Израиль, и все тут. Но и неизбежны: с постоянной угрозой терактов в странах не исламского мира, кроме Израиля, сталкиваются только в России. Однако у народа Израиля (именно народа, а не только спецслужб) дольше опыт и глубже выводы. Я жил в Иерусалиме, когда взрывы самоубийц происходили каждый день. Каждый! Такое не может не отразиться на национальном и даже на индивидуальном самосознании. Отсюда — особый, если опять же воспользоваться израильской терминологией, "менталитет" и "мотивация".
Где надо распоясываться
С таким багажом в подсознанке израильтян многое удивляет в России. Я, например, никак не могу привыкнуть к двум вещам: почему в Москве меня не заставляют открыть сумку при входе в универмаг (даже, бывает, застываю в дверях в ожидании шмона) и почему заставляют каждый раз разуваться и распоясываться при досмотре в аэропорту.
Ведь если есть подозрение, что любой из пассажиров может попытаться пронести взрывчатку в каблуке или в стельке, почему нет опасений, что кто-то из покупателей захочет пронести бомбу в сумке (что гораздо удобнее) в универмаг, где народу не меньше? Где логика? Чем авиапассажир, которого идентифицировать можно по паспорту, подозрительнее безымянного покупателя, о котором неизвестно ничего?
В Израиле — наоборот. При входе в универмаг (а не при выходе из него) и в любое помещение с большим потоком посетителей охранник сумки проверяет у всех и проводит по телу ручным металлоискателем, если нет стационарной рамки. А вот в аэропорту нет — босиком под рамку гонят в обязательном порядке, по моему опыту, только в России и США.
В том же Домодедово собраны едва ли не все известные миру способы досмотра, все формы причинения неудобства пассажирам ради их же, козлов, спасения. Для сравнения напомню: когда рентгеновские установки личного досмотра (так называемые сканеры) задумали установить в Бен-Гурионе, шум поднялся аж до кнессета и не утихал месяцами. Ультра-ортодоксы грозили бойкотом "Эль-Аля", а это большие деньги. Правозащитники устраивали демонстрации. Как, любой нас увидит голыми? Администрация аэропорта клялась, что женщин будут досматривать исключительно женщины, мужчин — мужчины, как на хасидской свадьбе, снимки будут тут же стираться. Да? А вдруг — случайно, за деньги или какой-нибудь WikiLeaks подглядит?..
Теперь этот сканер стоит на пункте таможенного контроля в зоне прибытия. Ни разу не видел, чтобы кого-то там проверяли. Словом, если по внешним признакам, то Домодедово выглядит аэропортом с самыми строгими мерами безопасности, а Бен-Гурион — с самыми никакими.
Откуда что пошло
4 октября 2001-го над Черным морем, в районе Керчи, взорвался пассажирский самолет ТУ-154 авиакомпании "Сибирь", выполнявший рейс из Тель-Авива в Новосибирск. Я был тогда за границей, жадно ловил все новости. Вскоре выступил министр транспорта и генерал запаса Эфраим Снэ. Версия теракта исключена, заявил он. Почему? Потому что в аэропорту Бен-Гурион пронести взрывчатку на борт невозможно.
"Ну и наглец" — подумал я. Хоть бы не позорился с этой поспешной ложью: ясно же, что теракт! Оказалось — нет. Самолет был сбит ракетой С-200 украинской ПВО. У них шли учения — промазали, но попали. А министр был прав. Откуда такая уверенность?
"Каждый пункт наших инструкций по безопасности,— сказал мне один высокий чин в гражданской авиации,— написан кровью. Поэтому и выполняется неукоснительно".
Начать надо с того, что особый режим безопасности был введен после первого теракта в истории аэропортов, который произошел здесь же — в Бен-Гурионе (тогда он назывался "Лод"), и тоже в зале прибытия.
Вот обстоятельства: 30 мая 1972 года три боевика "японской Красной армии", прошедшие подготовку на тренировочной базе ООП в Ливане, прибыв из Рима рейсом "Эр-Франс", получили багаж, достали из него "калаши" — и открыли огонь от живота веером по пассажирам. Погибло 26 человек, из них 11 — христианские паломники.
Именно после этого Федеральное управление гражданской авиации США потребовало от частных авиакомпаний досмотра всех пассажиров и их багажа на предмет выявления оружия и взрывчатых веществ. А в Бен-Гурионе ввели многоуровневую систему безопасности, не имеющую аналогов в мире.
Суть ее, объяснили мне знающие люди, состоит в том, что невозможно досконально проверить всех пассажиров — не хватит ни времени, ни сил, ни технических средств. Надо выявить тех, кто действительно может представлять опасность, и вот их уже проверять со всей тщательностью, на которую способны израильские спецслужбы.
Собственно, вот и все. При этом и самолеты улетят по расписанию, хотя все вызвавшие малейшее подозрение будут детально допрошены, их показания проверены по компьютерным данным, сами они, если понадобится, обысканы до трусов и глубже, а их вещи прощупаны вплоть до швов на чемоданной обшивке — тщательней, чем любым "раздевающим сканером".
Как это делается в Израиле
КПП на въезде в территорию аэропорта вам не удастся проехать молча. Охранник (парень или девушка) склонится к окну машины, внимательно, без стеснения, оглядит вас и пассажиров, приветливо скажет: "Шалом!" Даже если вы конченый мизантроп — надо отвечать. Если по одному вашему "Здрасьте" он не поймет, что хотел, то продолжит расспрос: как дела, откуда едете, куда летите? Лишь определив акцент и степень взволнованности, пожелает счастливого полета и пропустит дальше (мимо автоматчика, который тоже не зевает в предрассветный час, а смотрит на вас в упор через лобовое стекло).
Все, тест пошел.
Если на этом этапе по вашему поводу возникли подозрения, за те несколько километров, что вы едете до терминала, там уже подготовились к встрече — вы уже под колпаком, за вами следят, среагируют на любое подозрительное действие, а то и сразу отведут в сторону поговорить.
Впрочем, беседы со службой безопасности не избежит никто из пассажиров. Эти мальчики и девочки (как говорят, в основном, студенты на полставки), которые лениво обходят пассажиров в очереди к сектору регистрации и, проверив документы, задают дурацкие вопросы,— уникальный израильский спецназ.
Я не знаю ни одного летавшего с "Эль-Аль" (крупнейшей авиакомпанией Израиля, которая имеет репутацию самой безопасной в мире.— "О".) и вообще через Бен-Гурион (включая меня самого), кого бы эти миловидные зануды хотя бы раз не вывели из себя. Про их зашоренность, тупость, бестактность, маниакальную подозрительность и полное отсутствие чувства юмора ходят анекдоты. Но это в первую очередь благодаря их умению Бен-Гурион — самый безнадежный аэропорт для террористов. И в то же время — самый либеральный по методам досмотра основной массы пассажиров. Здесь не только не разувают, но — не поверите! — разрешают проносить с собой воду и даже выпивку.
Разговорчики вне строя
Директор компании "Эль-Аль" по восточно-европейскому направлению Игорь Вайсбурд рассказал мне такой эпизод, произошедший на его глазах.
Проходя курс организации безопасности, оказался он в Лондоне. Восхитился видом охранников в "Хитроу" (двухметровые супермены, увешанные оружием и электронными причиндалами), пришел в восторг от совершенства местных технических средств контроля безопасности. Ну и отправился после проверки в сектор "Эль-Аль" на тель-авивский рейс, где с этими уже насквозь просвеченными пассажирами принялись работать мальчики и девочки собственной службы безопасности авиакомпании, бледно, мягко говоря, выглядевшие на фоне лондонских суперменов.
Была среди пассажиров беременная женщина с двумя детьми — держала за руку девочку и маленького мальчика на руках. По всем инструкциям — контингент наименьшего потенциального риска, таких вообще, как правило, не проверяют. Но у "Эль-Аль" свои правила: говорить надо со всеми. Разговорились. Англичанка, студентка. А что у вас в этой сумочке? Детское питание. Какое? Не знает — муж собирал. А кто у нас муж? Тоже студент, вместе учимся в Лондоне, он из Эмиратов. Собирались на каникулы к его родителям, но у него еще экзамены. Она и решила навестить пока подругу в Израиле, чтобы уже оттуда — в Дубай.
Раскрыли сумочку. Она оказалась с двойным дном. Там была бомба. Взорваться она должна была, когда самолет пролетал бы над морем.
Такие вот разговорчики...
Почему это не воспроизводится
Многие службы безопасности аэропортов примеривались к израильской "разговорной" системе. Недавно приезжала изучать этот опыт министр национальной безопасности США Джанет Наполитано. Вывод: в Штатах это неприменимо — слишком несопоставимы масштабы.
Но и страны с меньшим количеством громадных аэропортов, чем в США, отказывались от внедрения израильского опыта. И дело, конечно, не в пассажиропотоках (система, действующая в "Эль-Аль" и Бен-Гурионе как раз и направлена на то, чтобы разбивать их на "ручейки"). Составить похожий вопросник, позаимствовать инструкции — тоже, само собой, не проблема.
Проблема в другом: найти нужное количество сотрудников с таким же, как у израильских, уровнем мотивации. Просто эта работа требует абсолютной ответственности и подсознательного ощущения, что ты защищаешь от смерти свою страну, своих родных и что это — твой личный фронт.
В Израиле в результате горького опыта это есть. А больше нигде, похоже, и нет. Тем более нет этого в стране, где после страшного теракта с десятками невинных жертв национальные телеканалы не меняют сетки вещания, продолжают крутить сериалы и развлекательные шоу. Пока трагедия не становится общей, неоткуда взяться общей ответственности. И никакой чужой опыт тут неприменим.
Так что нечего пенять на ленивых ментов. Пенять надо на себя — не на зеркало.
