И, что обиднее всего, понимаю, что услышу что-то до боли знакомое.
Надо ли добавлять, что побудителем этих поисков, как всегда, была моя Машенька?
У меня с этой барышней существует какая-то удивительная связь, я чувствую её не только вблизи, но и в Интернете.
После безуспешных поисков возможности прослушать эту мелодию, я написала ей, что догадываюсь, что я могу услышать А-Тикву, гимн Израиля.
Помнит ли она или просто догадывается, но у меня всегда наш гимн вызывает поток слёз.
Вот сижу в Инете, всё жду ссылку, где послушать Сметану, почитываю всякое.
Вот и ответ почти нашла, но не слышу музыки ещё. Мои предположения оправдываются:
Смотрите сами.
* * *
Перед входом в королевский дворец на Градчанах мы столкнулись с группой израильских туристов. Группа стояла онемев, с широко раскрытыми от изумления ртами.
Причина недоумения выяснилась моментально: прямо у входа на площадь, под памятником Масарику, оркестр «харедим» исполнял «А-тикву». Израильтяне, читающие эту статью, поймут всю странность и загадочность подобного зрелища, а не заслужившим проживать на Святой земле я предлагаю поверить на слово – иначе пояснения займут несколько страниц.
Мы с женой переглянулись, моментально сообразив, в чем тут дело, и принялись ожидать развязки. Спустя несколько минут к начинающим отходить от каменного оцепенения туристам вернулся гид, ходивший, по-видимому, отмечать входные билеты, и тут же принялся за работу.
– Видите ли, – объяснил он, – бороды, черные шляпы и черные костюмы не являются однозначной принадлежностью еврейских ультраортодоксов. В Чехии, например, так одеваются музыканты.
– Но почему они играют «А-тикву»? – не унимались туристы.
– Ну, – предположил гид, – наверное, они увидели группу израильтян и в знак приветствия исполнили гимн Израиля. Чехи вообще очень гостеприимная нация, вы разве не заметили?
– Заметили, заметили, – закивали туристы, и в футляр от контрабаса, призывно распахнутый на мостовой перед оркестриком, посыпались монетки.
Довольная группа двинулась на осмотр дворца, а мы продолжали слушать симфоническую поэму Б. Сметаны, один из мотивов которой послужил основой для «А-тиквы».
Интерпретация ситуации меня позабавила, и я с удовольствием рассматривал площадь, фасад дворца, торжественную смену караула. Случайно бросив взгляд на фигуру Масарика, я оторопел: над музыкантами возвышался памятник тель-авивскому поэту Петру М. Не веря своим глазам, я принялся разглядывать лицо монумента и оторопел еще больше: Петр-Масарик подмигнул мне правым глазом и произнес, вытягивая перст по направлению к толпе туристов:
– Эпоха кабаре.
Я обернулся к Анне, чтобы рассказать ей о невероятном поведении памятника, и увидел, что она тоже смотрит на монумент.
– Видела? – спросил я, и бесчисленные реминисценции на классические сюжеты закружились в моей голове.
– Что видела? – уточнила Анна.
– Ожившую статую!
– Статую – нет, но я видела, как абсентный подход может превратить поэму «Влтава» в «А-тикву».
Дальнейший разговор о последствиях неумеренного потребления черного кофе я решил оставить вне рамок этой статьи. Одного до сих пор не пойму, на что намекал поэт М.?
Ну, как Вам приведённый отрывок?
Теперь осталось только послушать само произведение
4 месяца назад
