Великий чеченец!
Эсамбаев Махмуд Алисултанович (1924 - 2000), российский артист балета, эстрадный танцовщик.
Его рассказ:
Вторым браком мой отец женился на еврейке Софье Михайловне.
Она меня воспитала. Ее и только ее я считаю своей настоящей матерью. Она звала меня Мойша. И когда в 1944 году чеченцев выселяли с Кавказа, она могла остаться, но она сказала: 'Мойша, я еду с тобой, без меня ты там пропадешь'.
У нее я выучил идиш и говорил на нем лучше многих евреев. Мы жили во Фрунзе, теперь - Бишкек. Очень голодали. Я уже танцевал и пел еврейскую песню 'Варнечкес', любимую песню мамы. Она меня и научила. И когда у местных богатых евреев был какой-либо праздник, маму и меня приглашали. Мама говорила: 'Завтра мы идем на свадьбу к Меламедам. Там ты покушаешь гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше'.
На свадьбе я, конечно, танцевал. А потом мама просила: 'Мойша, а теперь пой'. Я становился против нее и пел 'Варнечкес'. Маме говорили: 'Спасибо Вам, Софья Михайловна, что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика, другие же, как русские, ничего не знают по-еврейски'.
Они и не подозревали, что я чеченец.
Когда меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета, мама не пропускала ни одного спектакля с моим участием.
Я танцевал во многих балетах. Однажды она сказала: - Мойша, ты танцуешь лучше всех. Почему же другим дарят цветы, а тебе нет? - Потому что у нас здесь нет родственников. - А разве цветы приносят родственники? - Родственники или близкие знакомые.
Вечером я танцую в 'Раймонде' Абдурахмана. Я появляюсь под занавес в первом акте, делаю прыжок и замираю. Идет занавес. И тут администратор приносит мне большой букет цветов. Тогда зрители передавали цветы через администраторов. В конце второго акта - еще один букет, в конце третьего - еще цветы, и большой букет после окончания спектакля. Я сразу понял - от кого цветы.
Однажды она заболела и лежала. А мне принесли цветы. Я прихожу домой, она лежит. Я говорю: - Мама, зачем ты приходила в театр? Ты же больна! Она отвечает: - Сыночек, я никуда не ходила, я не могу встать. - Откуда же цветы? - Люди поняли, что ты заслуживаешь цветов и принесли их тебе.
Как-то она спросила: - Мойша, скажи: евреи - это народ? - Конечно, народ, мама. - А почему ты танцуешь танцы разных народов, а еврейского у тебя нет? - Мама, а кто мне покажет, как его танцуют?
- Я.
- Как?
- Руками. Она показала мне движения в еврейском танце.
Я прочитал Шолом Алейхема и сделал танец 'А юнгер шнайдер'. Этот танец стал у меня бисовкой. Мне приходилось его повторять три-четыре раза. А в те годы все еврейское на сцене запрещалось. Приезжаю в Белоруссию, танцую своего 'Портняжку'. Оглушительный успех. После концерта какой-то начальник спрашивает: - А кто вам разрешил танцевать еврейский танец? - Я сам себе разрешил, - ответил я.( Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского 'Еврейские штучки' - А.З. )
Комментарий: В 1995-м году Махмуд в присутствии 'сильных мира сего' проклял разжигателей чеченской войны. Такую историю рассказал чеченский литератор и журналист Руслан Наршхоев. 'После спектакля в Большом театре в Москве фуршет был. Махмуд в шапке, галстуке, как всегда, подтянутый, грустный был, в очень депрессивном состоянии. 'Скажи?' Махмуд не решался. В конце концов, когда его доняли, а там был Лужков, там были министры, он сказал:
'Я скажу', и он сказал очень грубые, но точные слова: 'Пусть сдохнут все, кто начал войну'. Передохнул и сказал: 'И все, кто за это не выпьет'.
И все выпили'
Эсамбаев Махмуд Алисултанович (1924 - 2000), российский артист балета, эстрадный танцовщик.
Его рассказ:
Вторым браком мой отец женился на еврейке Софье Михайловне.
Она меня воспитала. Ее и только ее я считаю своей настоящей матерью. Она звала меня Мойша. И когда в 1944 году чеченцев выселяли с Кавказа, она могла остаться, но она сказала: 'Мойша, я еду с тобой, без меня ты там пропадешь'.
У нее я выучил идиш и говорил на нем лучше многих евреев. Мы жили во Фрунзе, теперь - Бишкек. Очень голодали. Я уже танцевал и пел еврейскую песню 'Варнечкес', любимую песню мамы. Она меня и научила. И когда у местных богатых евреев был какой-либо праздник, маму и меня приглашали. Мама говорила: 'Завтра мы идем на свадьбу к Меламедам. Там ты покушаешь гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше'.
На свадьбе я, конечно, танцевал. А потом мама просила: 'Мойша, а теперь пой'. Я становился против нее и пел 'Варнечкес'. Маме говорили: 'Спасибо Вам, Софья Михайловна, что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика, другие же, как русские, ничего не знают по-еврейски'.
Они и не подозревали, что я чеченец.
Когда меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета, мама не пропускала ни одного спектакля с моим участием.
Я танцевал во многих балетах. Однажды она сказала: - Мойша, ты танцуешь лучше всех. Почему же другим дарят цветы, а тебе нет? - Потому что у нас здесь нет родственников. - А разве цветы приносят родственники? - Родственники или близкие знакомые.
Вечером я танцую в 'Раймонде' Абдурахмана. Я появляюсь под занавес в первом акте, делаю прыжок и замираю. Идет занавес. И тут администратор приносит мне большой букет цветов. Тогда зрители передавали цветы через администраторов. В конце второго акта - еще один букет, в конце третьего - еще цветы, и большой букет после окончания спектакля. Я сразу понял - от кого цветы.
Однажды она заболела и лежала. А мне принесли цветы. Я прихожу домой, она лежит. Я говорю: - Мама, зачем ты приходила в театр? Ты же больна! Она отвечает: - Сыночек, я никуда не ходила, я не могу встать. - Откуда же цветы? - Люди поняли, что ты заслуживаешь цветов и принесли их тебе.
Как-то она спросила: - Мойша, скажи: евреи - это народ? - Конечно, народ, мама. - А почему ты танцуешь танцы разных народов, а еврейского у тебя нет? - Мама, а кто мне покажет, как его танцуют?
- Я.
- Как?
- Руками. Она показала мне движения в еврейском танце.
Я прочитал Шолом Алейхема и сделал танец 'А юнгер шнайдер'. Этот танец стал у меня бисовкой. Мне приходилось его повторять три-четыре раза. А в те годы все еврейское на сцене запрещалось. Приезжаю в Белоруссию, танцую своего 'Портняжку'. Оглушительный успех. После концерта какой-то начальник спрашивает: - А кто вам разрешил танцевать еврейский танец? - Я сам себе разрешил, - ответил я.( Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского 'Еврейские штучки' - А.З. )
Комментарий: В 1995-м году Махмуд в присутствии 'сильных мира сего' проклял разжигателей чеченской войны. Такую историю рассказал чеченский литератор и журналист Руслан Наршхоев. 'После спектакля в Большом театре в Москве фуршет был. Махмуд в шапке, галстуке, как всегда, подтянутый, грустный был, в очень депрессивном состоянии. 'Скажи?' Махмуд не решался. В конце концов, когда его доняли, а там был Лужков, там были министры, он сказал:
'Я скажу', и он сказал очень грубые, но точные слова: 'Пусть сдохнут все, кто начал войну'. Передохнул и сказал: 'И все, кто за это не выпьет'.
И все выпили'
1 коммент.:
Спасибо тебе Челита.
Эсамбаев Махмуд - мне очень нравились его танцы. Преклонялась и преклоняюсь перед его непревзойдённым талантом. Грустный рассказ.
Отправить комментарий