Три фотографии , связанные с моим любимым городом , с Черновцами.

В ОДНОКЛАССНИКАХ мне написал незнакомый мне человек, живший на одной улице с нами. Он дал мне ссылку на свою фотографию с друзьями. Фото сделано около нашего дома.
Эти мальчики ровесники моей сестры. Одного из них я хорошо помню, так как моя сестра с ним дружила.
Сегодня этот "мальчик" известный русский поэт. О нём много информации в Интернете. Его имя Игорь Померанцев.
Узнать по фотографиям трудно, но можно. Он второй справа.

Вот одна из его публикаций:
http://magazines.russ.ru/october/2008/7/po10.html

Жизнь в Челябинске (Продолжение)

Я училась в первой ж-д школе, которая находилась по ул. Ленина.
Сейчас, кажется, это ул. Свободы, потому что в те времена сегодняшняя ул. Ленина называлась ул. Спартак.
Мама работала в швейной мастерской при объединении "Челябуголь".
Я ходила в школу, ничего не понимала там, так как знала я тогда русский примерно так, как сегодня знаю английский.
Всем ставили оценки, а меня не аттестовывали. Однажды я попросила, чтоб и мне поставили оценку. Мне поставили двойку по чистописанию, и я была счастлива.
Иногда меня возили на ЧМЗ к тёте Нине, которую я очень полюбила.
Ей было уже не до меня, так как у неё родилась дочка Галочка.
Девочка родилась в октябре 1944 года, кажется 19-го октября.
Мы жили недалеко от железнодорожного вокзала, улица называлась имени Борьбы.
Многие семьи фронтовиков получали с фронта посылки .
Однажды и мы получили от отца посылку. Перед этим папа нам написал, что его заставляют послать, но он не может ничего с собой сделать , что это выше его сил - взять что-либо в оставленном немцами доме.
Мы получили очень странную посылку, в ней было полно женских чулок, рваных, и не было ни одной пары, все были разрозненными. И ещё были настольные часы , металлические, окрашенные в бородовый цвет, краска была облуплена, и часы не ходили.
Эти часы сразу были отданы соседскому мальчику, чтоб он ими играл.
Но слух о полученной посылке распространился...
И ночью в квартиру пытались проникнуть воры.
Они просто перепутали окна, и вместо нашей комнаты, они влезли в соседнюю к нашим хозяевам.
У хозяйки был грудной ребёнок, который в это время проснулся .
Хозяйка стала кричать, разбудила спяшего после смены мужа.
Проснулись и соседи снизу. Крик стоял страшный.
Утром мама пошла на работу, а я ,вместо школы , отправилась пешком на ЧМЗ.
Я не знаю точно, сколько времени я шла, говорили, что расстояние я прошла 12 км.
Я всё рассказала тёте Нине. А она, когда дядя Иосиф вернулся с работы, рассказала ему. И они решили, что нам опасно оставаться в той квартире.
Они ночью нашли машину и поехали за мамой. Меня уложили спать с Галочкой.
Что было потом, я знаю со слов тёти Нины.
Она рассказала, что когда они подъехали к дому, где мы с мамой жили, то увидели при свете фар, что два парня лезли по дереву вверх, намереваясь проникнуть к нам.
Свет фар жуликов спугнул, воры удрали.
Но шум был поднят страшный.
Кричал весь дом.
На крик выбежал сосед снизу с ружьём, которое направил на тётю Нину.
Тётя Нина стала кричать и объяснять соседу, что она и Иосиф приехали за Лизой, сестрой Иосифа.
Сосед не расслышал имени и стал спрашивать громко у моей мамы, есть ли у неё брат Иван(так соседу послышалось). Мама отвечала:"Нет никакого Ивана. Стреляй!"
Уж не знаю. как они разобрались.
Только утром, когда я проснулась, мама была уже со мной.
К тому времени в Челябинск переехалаиз Казахстана и тётя Клара с детьми.
Они тоже жили в бараке. И с тех пор мы уже поселились с ними.
Пока меня переводили из школы в школу, закончился учебный год.
Наступило лето.
И наступил конец войны!
Победа!!!
И меня отправила мама в пионерский лагерь на всё лето.
Оттуда я вернулась совсем другой.
Мама со мной говорила по-румынски, а я отвечала по- русски.
С тех пор и говорю.

Наша жизнь в Челябинске. Начало.

То, что со мной происходит сейчас, называется творческим расстройством: это когда воспоминания до того одолевают, что нет другого способа их остановить, как выплеснуть их на бумагу, даже если эта бумага виртуальная.

Мы уехали из Казахстана зимой, были лютые морозы. А в Челябинск мы приехали весной, было полно луж, снег таял.

Нас встретил папа и Иосиф(мамин брат).
С этим моим дядей у меня были особые отношения.
Ещё в то время, когда мы жили в Яссах, я была совсем маленькой, дядя часто меня выручал.
Дело в том, что мама заставляла меня днём спать и пить молоко, которое я просто ненавидела, особенно из-за пенок.
Мой дядя в то время был призван в армию.
Его казарма находилась напротив нашего двора.
Дядя Иосиф перепрыгивал через забор казармы, заходил в наш двор, подходил к окну. на которое я ставила ненавистный стакан, выпивал молоко и уходил.
Все были довольны: дядя, мама, а больше всех радовалась я.

У мамы был ещё один брат-Яша, тоже младше мамы. Но самым младшим был Иосиф.
Я отвлеклась от рассказа о Челябинске не случайно.
Хочу, чтоб вы поняли, в какое щепетильное положение мы попали.
Дело в том. что мамины эти два родных брата, Яша и Иосиф, женились на двух девушках, которые были между собой родными сёстрами. Это было ещё в Румынии.
Я хорошо помнила жену Иосифа - Тоню. Я её очень любила, и она меня тоже.
Я до сих пор помню те платья, которые она мне дарила, просто вижу рисунок на тканях и фасоны этих платьев.
Естественно, что мы с мамой сразу спросили о Тоне.
Нам не ответили.
Потом, через какое-то время, когда мы уже жили на частной квартире, дядя пришёл к нам и сказал, что у него другая жена, так как он искал и не нашёл Тоню.
Мама стала плакать. Я тоже, хотя не очень понимала, что происходит.
Но насчёт поплакать я поддерживала( и сейчас тоже!) любую компанию.
Через несколько дней меня познакомили с моей новой тётей . Так в моей жизни появилась тётя Нина.
Она меня забрала к себе. А жили они в металлургическом районе, на ЧМЗ. Как сейчас помню адрес: барак №39.
Она начала меня мыть, расчёсывать. Возилась со мной несколько недель, так как из Казахстана и из продолжительного путешествия мы привезли всё, что можно было подцепить в дороге.
И ещё тётя Нина меня откармливала, она делала для меня какие-то кремы(яйца, сахар, масло, какао), чтоб я поправилась, потому что я была очень худой.
А мои взрослые родственники больше всего переживали, чтоб я не рассказала Нине о Тоне.
Я думаю, что я не проболталась по одной причине: я почти не говорила по-русски.
Но приближалась осень.
Меня записали в школу.
Родители решили, что нам надо искать комнату поближе к школе.
Мы не успели переехать, в это время папу призвали уже в действующую армию.
Он знал немецкий и румынский языки. Его отправили на фронт. Он служил в разведке.
Был переводчиком.
Я не помню названия фронта, знаю только , что командовал фронтом Константин Рокоссовский, что отца ранили в Кёнигсберге.
Я помню три награды отца, три медали: За взятие Кёнигсберга, За отвагу и За Победу.
Все были заняты: папа воевал, мама пошла работать, а я - учиться.