Моему любимому городу Черновцы 600 лет...

Театральная площадь ночью.

Обратите внимание на образец толерантности религий, воплощённых в архтектуре города.
Это дерево продолжает расти у входа во двор моего дома
Угол моей улицы Лермонтова(теперь им. Кохановского)

И немного о прошлом города, о котором так много хочется говорить, но лучше, чем в этих строках, я сказать не смогу о феномене Черновцов...

Наибольшее впечатление на гостей города и исследователей производят отношения, существовавшие между представителями разных конфессий в старых Черновцах и в целом на Буковине. В течение последних двух столетий здесь не было зафиксировано практически ни одного кровавого конфликта на религиозной почве — в отличие от многих других соседних и далеких многонациональных краев Европы. Споры и проблемы, возникавшие между конфессиями, решались в основном путем переговоров и компромиссов.
А коренные городские старожилы, которые еще помнят довоенные Черновцы, охотно поведают о том, как эта религиозная толерантность осуществлялась на бытовом уровне, среди простых горожан. Например, Пасху в Черновцах праздновали обычно трижды: «нашу» (то есть, православная или греко-католическая) Пасха, «польскую» (а то и «немецкую», то есть католическую) Вельканоц и «жидовскую» (то есть иудейскую) Пейсах. И на другие праздники было принято угощать соседей или друзей-иноверцев: иудеев — пшеницей-кутей на Рождество, христиан — печеньем умен таш на Пурим. А если в одном дворе жили вместе христиане и иудеи, то первые уважали субботу как священный день, а вторые, соответственно, воскресенье, и черновую работу пытались перенести на другой день недели.
Чем с точки зрения поликультурности стали Черновцы на рубеже эпох? Нынешние горожане среднего возраста на три четверти являются черновчанами в первом поколении. Еще какой-то десяток лет назад для большинства причудливо звучали восстанавливаемые в названиях улиц имена поляка А. Кохановского, украинца С. Смаль-Стоцкого, еврея Э. Штейнбарга, румына А. Ончула и других выдающихся горожан досоветской эпохи, — в конечном счете, как и само понятие буковинской поликультурности. Однако сама идея возрождения старых традиций, как и многих незаслуженно забытых имен черновчан разных национальностей, с самого начала получила симпатию и поддержку среди демократической общественности.
Оглядываясь с высоты нового тысячелетия на бурный путь, пройденный Черновцами, невольно снова и снова обращаемся к феномену поликультурного пограничья. Ведь это нестандартный способ существования цивилизации. Причуда истории собрала на одном корабле русых и брюнетов, усатых, бородатых, пейсатых и бритоголовых, с глазами, как голубизна, и глазами, как миндаль, крещеных и обрезанных, тех, что произносят «смешно» одни звуки, и тех, которые вообще не произносят другие, тех, кому нравятся борщ и сало, и тех, кому — щи, и тех, кому — мамалыга, и тех, кому — маина, и тех, кому — пепси...